5 апреля, 2017 
опубликовал AdminGWP
Фoтo прeдoстaвлeнo Вoрoнeжским Кaмeрным тeaтрoм.
«Сцeны из дeрeвeнскoй жизни» игрaли в чистeнькoй и бeзликoй дeрeвяннoгo стрoитeльствa, кaк выбрaннaя xудoжникoм Никoлaeм Симoнoвым из тoгo, чeм бoгaты нынeшниe интeрнeт-мaгaзины. Стeны из дрeвeснo-стружeчнoй плиты, oсвoeннoй eщe умeльцaми 70-x гoдoв, побудили морали дореволюционной жизни, прочитанной в соответствии других случаях. На заднике — обои с изображением ли лося, то ли оленя. Почти Треплеву: люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени… олень из дсп заполнены в наших глазах. Его квартира особи постепенно заполнить сцену. Невольно начинаешь их считать, один, два, … девять. Дотянуть бы до пятнадцати. Тогда я один могучий Советский Союз, братство республики и его последующее растворение. А потом появился звучащий хит 70-х «Беловежская пуща» Пахмутовой и Добронравова усиливает это чувство. Все, что здесь советско — люди, просто жизнь с эмалированной посудой, баком горячей воды…
На нарах, как обитатели горьковской ночлежки возлежат герои осовеченого чехова. Потертого вида господа — Астров, Вафля и Войницкий — в рифму и с шукшинскими выпивохами. «А утром они проснулись» в вытрезвителе и сама не помнит. все пытались понять, что же там нашли. Символом советской эпохи были настолько сильны, что ум зрителя сразу ассоциации с пьесами Александра Вампилова. И Астров, который легко и хорошо играет Андрей Новиков, в валовой свитере геолога — реальные вампиловский типа из «Утиной охоты».
Через шторы душевой кабины, как он был построен на сотках дачного кооператива, обзор интересных всех мужчин очертания обнаженной Елены Андреевны. Милая она вещь! Блондинки с алой лентой в волосах. В исполнении Людмилы Гуськовой Елена Андреевна напоминает роковой красоты Светланы Светличной из «Бриллиантовой руки», соблазнявшую абсолютно советского героя Юрия Никулина. Шубку Елена Андреевна накидывает прямо на купальник вызывающего алого цвета. Солнцезащитные очки, крем для загара, который лениво намазывает на красивые ноги — все выдает в нем нездешнюю женщину, сошедшую со страниц табу в СССР-в модных журналах, тайно вывезенных из загранки. Костюмы придумал лично Под Бычковым.
Дядя Ваня, это же Войницкий, в исполнении Камиля Тукаева — яркий представитель рефлексирующей советской интеллигенции. Жизнь его не удалось. Появление таких редких птиц, как прекрасная Елена слегка всколыхнет его мечта. Но важно, жизнь уже не изменить. Он симпатичный, милый парень, немного прибитый монотонный ряд дней, загубленными надеждами. После Еленой Андреевной Войницкий начинает неудобно танцевать шейк. И здесь, без сомнения, какое время на дворе.
Мать Войницкого, Мария Васильевна в исполнении Татьяны Сезоненко — красочные леди. В глупо красном берете и трениках прижимает к животу подушку, внимает каждому слову профессора Серебрякова. Для нее он — непререкаемый авторитет. Услуги в халате технички, потчующая все водочкой, — это фантом наших школьных дней.
Соня в исполнении Татьяны Бабенковой напоминает тростинку на ветру. Она тонкая, как ниточка, что ребенок, который удалось сделать жизнь. «Беловежской пущи» в ее исполнении и начинает играть, а потом заканчивается, когда он истошным голосом завопит так, что захочется Соню ногтей. Песни советской поры во время исполнения несутся от допотопной радиолы. И так хочется тишины, хотя бы на мгновение. Боролся ли такой эффект постановщик — бог знает. Но то, что с музыкой у нас проблема в театре и кино, очевидно. Его используют без меры, карман пустоту.
После спектакля, которые пришли на мероприятие, старшеклассники спрашивали друг друга: «кто читал «дядю Ваню»? Оказалось, что никто. Но кусок чехова им казалось занятной, не нудной, уже хорошо. С нее не убегали в антракте. «Дядя Ваня» из беловежской пущи может нравится или нет, но он жив. Но в отношении чехова или мимо него — это уже вопрос вкуса. Есть в нем что-то особенное, что вы ранее, не которая стала места и неизбывной боли самого режиссера. Хотя требовать этого — безнадежно устарели прихоти.