Блог кулинара

Фoтo: кaдр из фильмa «Вся нaшa нaдeждa»

Кaрeн Гeвoркян, xoрoшo нaм извeстнo, в фильмe «Пeгий пeс, бeгущий крaeм мoря», oкaзaлaсь сoвeршeннo другoй. Oн нaш Кeн Лoуч и зaписывaeт фильм нa дaвнo зaбытую в сoциaльнo-прoизвoдствeнную тeму. Чaсть зритeлeй, сoбрaвшиxся нa кoнкурсный пoкaз, срaзу жe пoкинулa зaл пoслe тoгo, кaк увидел на экране шахтеры с черными лицами. Многие даже и не понимают, что это игра, а не документальный снимок. Но те, кто остался, потом долго не расходились.

Как-то Карен Геворкян был в ростовской области, в маленьком шахтерском городе, и то, что он там увидел, настолько его поразило, что он родился сюжет нового фильма. Главную роль в нем сыграл шахтер Анатолий Бойко, который сейчас уже на пенсии. Претендуют не только местные жители, но и профессиональные актеры с «незаезженными» лица. Учитель и жена главного героя играет питерская актриса Наталья Иохвидова, известный зрителям по «Фонтану» Юрия Мамина, «Интимные места», множество сериалов, включая «Улицы разбитых фонарей».

Карен Геворкян снял историю шахтерской семьи, во главе которых стоял сильный человек с алтайскими корнями. Она пытается обратить внимание властей на нарушения техники безопасности в шахте, но его никто не слышит. При этом погибли в нем хоронят и хоронят. И когда происходит большая авария, трусливое начальство все списать на него. После трагедии, главный герой и его сыновей, придется с доморощенным оружием в руках защищать свой дом, маленьких детей и стариков, чтобы противостоять нежданным гостям в масках — ли оборотням в погонах, что ли уголовникам.

Карен Геворкян планировал трилогию с московским и алтайским продолжение. Деньги ему никто не обещает. Но аудитория сразу же предложил начать сбор средств на фильм. После показа они режиссер, специально приехавшего из санкт. Под петербургом. Начался спонтанный разговор, который бы еще долго продолжалось, если не молиться, гардеробщиц, торопившихся домой.

Пришел Александр Адабашьян, бывший министр культуры Наталья Дементьева, многие кинематографисты. Люди спрашивают, как живут шахтеры, какие цены в магазинах… Кто-то привел детей, хотя им фильм не по возрасту, но и они были впечатлены. Даже на улице продолжалась дискуссия. Честно говоря, я давно не видел. Вот что это означает, — то, что фильм найдет свою аудиторию, попало в болевую точку.

«Когда-то в русском Донбассе 85 мин, теперь — 3, — рассказал нам Карен Геворкян. — Все уничтожено. В течение нескольких лет, те, кто там работали, превратились в люмпенов. Шахтеры проводят по шесть часов в день под землей, при десятипроцентной влажности, сорок градусов жары — и получить за это 30 тысяч рублей. Такой труд!.. Я сразу понял, почему мой фильм назывался «Сталкер», а потом сообразил, что «Вся наша надежда» — на тему прав человека, право на нормальную работу. Люди на Донбассе героически пережили катастрофу. Наш главный герой — шахтер. Сейчас уже на пенсии. И очень переживал, боялся подвести. Там, где я был, фильм я еще не видел, но я думаю, что они это хотели. Люди устали от проблем, даже боссы. А москвичей там не любят, считают, что Москва все тянет на себя. Но так как я из петербурга, ко мне относились хорошо».

В рамках «Сталкера» состоялся круглый стол с участием иностранных карикатуры на тему «От печатной прессы на социальные сети: карикатура меняет форму», который подготовил Французский институт в России. Принимал в нем участие, и французский карикатурист № 1 Жан Плантю. 40 лет работает в этом большом издания, как Le Monde. На днях в Москве была открыта его персональная выставка «Мир глазами Плантю». Конечно, это идет о «Шарли Эбдо», о карикатурах пророка Мухаммеда. Плантю уверен, что художники просто не знали, что вывести его невозможно. Но с ним никто не согласился. Кто-то из российских карикатуристов уверен, что это провокация со стороны «глупых толерантной Европы», — война, на которой стреляют. В настоящее время многие журналы отказываются от чертежей, потому что это опасно. Плантю показал карикатуру на стену, что возвели между Израилем и Палестиной. Она отображается в виде нацистской свастики. Картина также вызвала скандал.

Классика французской карикатуры считает, что каждый художник должен ясно для кого он делает свой рисунок:

«Я хочу, чтобы моя работа была опубликована только на бумаге, в авторитетном издании. Если я могу это сделать в социальных сетях, то люди не знают, кто я, заявят, что я против ислама, виноваты другие грехи. Больше всего я боюсь впасть в доктринерство, широко распространено в моей стране. Позади меня долгая карьера, имеет авторитет, так что мне разрешено публиковать карикатуры, связанные с Украиной и Россией. Есть редакторы, готов защищать твою точку зрения до конца. А приходят молодые карикатуристы с резкими изображениями и боятся их опубликовать. Я в таких случаях спросить: «Почему же тогда вы работаете в сми?..» Когда я рисую, то я верю в свою правоту. У начинающего художника нет ни единого шанса отстоять свои права. Свобода издания есть, но его нужно умолять, стучать кулаком по столу.

О русском языке во французских газетах пишут примерно одно и то же. Моя работа заключается, чтобы критиковать то, что я считаю нужным. Если Киев делает ошибку, — я говорю о том. Если российский солдат держать оружие не там, где это необходимо, — я скажу об этом. Есть ли цензура? Все зависит от правильно выбранной точке. Скажем, запреты Киев-русский язык в Крыму — именно в это время проходит острая карикатура, которую несколько дней уже никто не выпустит, потому что антироссийский каток все смести на своем пути».